Наcилиe в Беларуси: Спасение от ареста
Если ли право у силовиков на выстрелы? Янка Беларусь рассказывает о повседневной жизни в Минске в эти тревожные времена. Эпизод 11.
Foto: Valery Sharifulin/ITAR-TASS/imago
Историю рассказала мне подруга. Она живёт в Минске рядом с метро «Пушкинская», где 10 августа во время акции протеста погиб от выстрела со стороны силовиков Александр Тарайковский. Этот белорус стал первой жертвой творящегося сейчас в стране милицейского произвола.
На месте убийства Александра был устроен импровизированный мемориал, куда люди приносили цветы и свечи. Милиция убирала несколько раз его, но на следующий день люди восстанавливали памятные знаки о происшествии.
Die Notizen in deutscher Sprache finden sie hier.
Недалеко от этого места находится обычный супермаркет. В один из воскресных вечеров, когда в Минске уже традиционно происходят марши солидарности, моя подруга пошла за продуктами в него.
И услышала в магазине жуткий женский крик. Очень бледная девушка рыдала. Оказалось, что ОМОН хотел затащить ее в автозак, но какой-то парень оттолкнул силовиков в сторону и пошел вместо неё. Спас ее от ареста. Девушка не спросила ни имени его, в шоковом состоянии она и лица его не запомнила. Теперь она билась в истерике.
Неожиданно к ней подошёл мужчина в черном комуфляже и шлеме и просто обнял её. Окружающие были удивлены, так как решили, что это омоновец. Но это оказался байкер. Он прижал девушку к себе и гладил ее волосы, успокаивал. Когда она подняла на него глаза, то увидела, что и у него в глазах стояли слёзы.
Моя подруга вышла из магазина и решила пойти по, как ей казалось, безопасной соседней улице домой. Но там стояли автозаки и другая военная техника с ОМОНом внутри. А люди, находящиеся на этой улице, прижимались спинами к стенке напротив. Это выглядело страшно, будто их собираются расстреливать.
Моя подруга быстро вернулась опять в магазин. Неожиданно минут через десять раздался звук моторов и, когда она выглянула, то увидела, что военный транспорт уехал. А люди как ни в чем ни бывало вернулись к обычной жизни: пошли по своим делам, дети начали играть. Как будто ничего не произошло буквально сейчас.
Я не знаю, что в этой истории меня пугает больше: бесчинство, которое творят с людьми силовики с людьми, или то, что последние воспринимают это как должное.
