Побег из Киева: Рады, что они вместе
Столицу Украины бомбят. Многие уезжают из города. Но это не так просто.
роснулся от того что меня будет Аля и говорит что поезд будет через час. А мы рассчитывали на другое время. Так как расписание поездом меняется каждый день.
Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.
Мы перекусили по бутеру (хлеб, масло и сыр) и выбежали в сторону дарницкого вокзала. Шел снег, руки мёрзли, где-то в далеке звучали сирены, а мы шагали, будто были на лёгкой пробежке с рюкзаками. На вокзале говорили что будут пускать только женщин и детей…
Когда зашли все женщины и дети, Аля тоже зашла в поезд и смотрела на меня, ждала что я войду. Я подошёл к проводнице что стояла у входа, которая запускала людей в вагон, и сказал:“ Я с этой девушкой“, и показал на Алю. Она посмотрела на меня, на неё и потом снова на меня и полуголосом сказала:“ Заходи“. Я забежал. Мужчины, которые стояли рядом на пероне начали горланить:„Стой! Куда?„ И в том духе. Но я уже был в поезде и обратной дороги я уже не видел.
В поезде не было места где сидеть. Поэтому мы стояли, сидели в проходе. Когда уже не было сил стоять мы попросили сумку у женщины что сидела рядом и сели на неё. Но так тоже нельзя было отдохнуть, ноги затекали, колени болели, чувствовал себя будто дед, который скаливши зубы молчит, при этом в глазах видна усталость и безысходность. Поэтому то стояли, то сидели. Было много людей, в основном с детьми и животными. Мужчин было от силы 10 в вагоне, не считая подростков и дедушек.
23 года, из Николаевки. Химик. Учился в Киеве, временнo жил во Львове, теперь снова живет в Киев. Помогает журналистам на месте. И пишет сам.
Я видел как у людей были слёзы на лице, кто по поводу войны, кто по поводу близких. Со временем слёзы впитывались или размазывались по лицу. Взгляд страха, взгляд изнеможения, взгляд безысходности. Но это взгляд у женщин, которые с детьми и без мужчин, у женщин с питомцами. Рядом со мной была семья.
Дед, баба, жена, муж, дети. И они были счастливы. Никто из них не плакал. Только у стариков был взгляд страха иногда. Я видел как жена с мужем держали по очереди младенца и у них в глазах было счастье. Они были рады что они вместе, рады что сейчас, в данный момент у них всё хорошо.
40.000 mal Danke!
40.000 Menschen beteiligen sich bei taz zahl ich – weil unabhängiger, kritischer Journalismus in diesen Zeiten gebraucht wird. Weil es die taz braucht. Dafür möchten wir uns herzlich bedanken! Ihre Solidarität sorgt dafür, dass taz.de für alle frei zugänglich bleibt. Denn wir verstehen Journalismus nicht nur als Ware, sondern als öffentliches Gut. Was uns besonders macht? Sie, unsere Leser*innen. Sie wissen: Zahlen muss niemand, aber guter Journalismus hat seinen Preis. Und immer mehr machen mit und entscheiden sich für eine freiwillige Unterstützung der taz! Dieser Schub trägt uns gemeinsam in die Zukunft. Wir suchen auch weiterhin Unterstützung: suchen wir auch weiterhin Ihre Unterstützung. Setzen auch Sie jetzt ein Zeichen für kritischen Journalismus – schon mit 5 Euro im Monat! Jetzt unterstützen
Starten Sie jetzt eine spannende Diskussion!