Русский взгляд на Россию: Пропасть между своими

Они живут в параллельных реальностях: русские в эмиграции и русские в своей стране. Существование определяет сознание.

Жизнь продолжается. И для тех, кто остался, это не все плохие новости Foto: Sergei Bobylev/imago

начала войны прошло больше года, и это тот срок, за который стало отчетливо видно, что пропасть между уехавшими и оставшимися россиянами образовалась, и она только растет. И я имею в виду не противников и сторонников войны, с этим все понятно, а исключительно тех, кто не поддерживает ни путинский режим, ни вторжение в Украину.

Krieg und Frieden – ein Tagebuch

Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.

Я про взгляды на безопасность, настоящее и будущее.

Уехавшие, как правило, настроены крайне пессимистично, не очень удивляются каждому новому все более репрессивному закону, каждому новому зврескому задержанию или приговору. В думе говорят про смертную казнь? Конечно, введут, а вы сомневаетесь? Электронные повестки через Госуслуги? Естественно, а чего вы ждали. 25 лет Владимиру Кара-Мурзе? А вы чему-то еще удивляетесь?

Оставшиеся, наоборот, часто говорят в духе „погодите, смертную казнь еще не ввели“, „мало ли кто что сказал в думе, законопроект еще не внесен“, „электронные повестки можно игнорировать, еще нет такого закона“. Они по-прежнему оперируют понятиями „закон“, „конституция“, „права граждан“, на что уехавшие смеются сквозь слезы, указывая, что все эти слова на протяжение последних полутора десятилетий постепенно, но неотвратимо, теряли свой смысл и силу, и сегодня не значат и не гарантируют абсолютно ничего.

Мария Бобылёва

Шеф-редактор портала „Такие дела“ (Россия). Автор книг „Мы так говорим. Обидные слова и как их избежать“ и „Поэтика феминизма“. С марта 2022 года живет в Риге, Латвия.

Я согласна, что мы, уехавшие, оторвались от реальности. Но тут нужно определиться, что мы называем реальностью. От бытовой – однозначно оторвались. Те, кто уехал из России, уже год наблюдают за страной по новостям и через знакомых, то есть опосредованно. А в новостях из России каждый день ужасы: аресты, слежки, репрессии, доносы, санкции, инфляция, мобилизация, Пригожин, вербовки, теракт в центре Питера, смертная казнь – продолжать можно бесконечно.

taz по-русски

Здесь вы можете подписаться на нас в Telegram, это бесплатно.

При этом никаких непосредственных впечатлений от страны у нас нет, а тем временем в Москве наступила весна, народ безмятежно гуляет по набережным и бульварам, кафе и бары полны людей, в магазинах полно продуктов, метро работает получше, чем в Берлине или Нью-Йорке, безработицы как будто нет, по улицам танки не ездят и медведи не ходят, страшных букв Z почти не видно.

Жизнь продолжается, и для оставшихся она состоит не только из страшных новостей, а из всех этих непосредственных впечатлений от российской реальности. И если я, закрыв ноутбук в ужасе от очередных новостей, выхожу на улицу и вижу мирную рижскую жизнь, и думаю „хорошо что я тут, в безопасности“, то моя коллега в Москве, закрыв ноутбук в таком же ужасе, выходит Покровку в центре Москвы и думает „все не так плохо, жить можно“.

Про эту пропасть я и говорю. И хотя обе наши реальности одинаково реальны, они как будто все менее совместимы. И это я уже сбилась со счету какое трагическое последствие этой ужасной войны.