Эвакуация из Донбасса: Прощание навсегда
Люди на востоке Украины по-прежнему живут под российской оккупацией или непосредственно на линии фронта. Ведь эвакуация означает и потерю дома.
едавно в Украине „отмечали“ 500 дней с начала полномасштабного российского вторжения. Я тоже подготовился к этой дате – недавно моя бабушка была эвакуирована с прифронтовой территории и для меня это большая радость.
Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.
В феврале 2022 года она отказалась куда-либо уезжать из своего дома в Лимане, оставалась в нём во время российской оккупации и познала все её “радости“ – в частности, провела год без электричества.
Просто представьте, что в городе не работает ничего – ни аптеки, ни магазины, ни почта, ни больница, пенсии не выплачивают, у двора ездят танки, в небе летает авиация, а дом всю ночь сотрясается от взрывов. Вот так жила моя бабушка. В такой ситуации даже будешь радоваться частичной глухоте, только вот от осколков и взрывной волны это не спасёт.
Да и деоккупация не решает всех проблем, так как фронт всё еще остаётся в 10-15 километрах от города. Россияне всё ещё надеются захватить егоЯ часто про себя говорю „разве это стоило того, чтобы не уезжать сразу“ – но тут же осекаюсь, так как это звучит так, будто она хоть сколько-то виновата в своих страданиях. Причину наших бед известна – война, которую Россия ведёт против Украины. И я хотел бы, чтобы мы помнили об этом, когда говорим о людях, терпящих бедствие по обе стороны российско-украинского фронта. Без российской агрессии ничего бы этого не было.
Der Autor lebt in Lwiw (Lemberg) in der Westukraine. Er war Teilnehmer eines Osteuropa-Workshops der taz Panter Stiftung.
История моей семьи всегда для меня будет аргументом в дискуссиях „почему они не уезжают“. В Украине нередко можно услышать обвинения в сторону проживающих на прифронтовых и оккупированных территориях в духе: „если бы они уехали, то армии было бы проще оборонять города“ или „если они не уехали – то они „ждуны“ и готовятся встречать оккупантов с цветами.
Здесь вы можете подписаться на нас в Telegram, это бесплатно.
При этом более-менее всем понятны тяготы эвакуации, жизни в чужом доме, особенно если тебе за 80. Не имея денег или поддержки родственников сложно собраться с духом и бросить всё.Моей бабушке 84 года и уехать из дома, где она прожила большую часть жизни означает покинуть его навсегда. Вот с этим ощущением смириться уже нельзя.И даже моя мама, которая на четверть века моложе нашей бабушки и та рвётся домой, хотя никакого дома у нас уже не осталось. И я тоже порой мечтаю, что когда-нибудь у нас будет возможность отстроить наше родительское гнездо.8 июля 2023 года город Лиман обстреляли из РСЗО – погибло девять человек. Немногим более 500 дней назад это показалось бы чем-то невообразимым, сегодня – просто очередная трагедия, очередная наша беда.
40.000 mal Danke!
40.000 Menschen beteiligen sich bei taz zahl ich – weil unabhängiger, kritischer Journalismus in diesen Zeiten gebraucht wird. Weil es die taz braucht. Dafür möchten wir uns herzlich bedanken! Ihre Solidarität sorgt dafür, dass taz.de für alle frei zugänglich bleibt. Denn wir verstehen Journalismus nicht nur als Ware, sondern als öffentliches Gut. Was uns besonders macht? Sie, unsere Leser*innen. Sie wissen: Zahlen muss niemand, aber guter Journalismus hat seinen Preis. Und immer mehr machen mit und entscheiden sich für eine freiwillige Unterstützung der taz! Dieser Schub trägt uns gemeinsam in die Zukunft. Wir suchen auch weiterhin Unterstützung: suchen wir auch weiterhin Ihre Unterstützung. Setzen auch Sie jetzt ein Zeichen für kritischen Journalismus – schon mit 5 Euro im Monat! Jetzt unterstützen
Starten Sie jetzt eine spannende Diskussion!