Целевой оптимизм в Беларуси: Столько они не просидят
Что белорусы говорят о несправедливых тюремных сроках. Янка Белорус рассказывает о жизни в Минске в эти тревожные времена. Эпизод 103.
Мария Колесникова в суде в Минске 6 сентября Foto: Deutsch Russisch Виктор Толочко / SNA / imago-images Deutsch Russisch Виктор Толочко / SNA / imago-images Виктор Толочко/SNA/imago-images
После оглашения приговора Марии Колесниковой (11 лет тюрьмы) и Максиму Знаку (10 лет тюрьмы) белорусы рассуждают: „Они столько сидеть не будут“. Эти рассуждения я нахожу чудовищными. А сколько будут и сколько вообще допустимо находиться в неволе? Почему не просидят? Вполне возможно, что просидят. Многие с такой лёгкостью опрокидывают чужую жизнь, словно нет цены у каждой секунды, проведенной в тепле простых действий среди родных людей.
Die Notizen in deutscher Sprache finden sie hier.
В тюрьме ты не можешь выпить чашку ароматного кофе, принять горячую ванну, просто полежать, укрывшись теплым пледом. Там включенный даже ночью свет, побудка среди ночи, жесткие кровати, дым сигарет, кусочек неба в окошке. Можно восхищаться выдержке, поддерживать, не забывать, писать ободряющие письма, но никак не считать, что хотя бы один день в застенках – ничего страшного. Когда наш день на свободе – это тысячи красок, это объятия, возможность позвонить кому угодно, это маленькие дела ни о чем, а, как оказывается, обо всём…У нас крадут не просто нашу свободу, а каждый не прожитый день. Который никогда не повторится.
Минчанка Татьяна рассказывает о 15 сутках, которые провел в тюрьме ее супруг: „Муж говорит – повезло ему, не били, кормили, с матрасами сидел…COVID-19 там легко переболел, правда, оттуда его мне принес и я вот нелегко перенесла… Мужа не уволили с работы, встретили, как „человека года“. Считает „повезло“.
Но это вывернутые наизнанку определения! Ненормально считать свой тюремный срок эдаким приключением ради свободы. Возникшая поговорка „Не сидел – не белорус“ в своей сути не смешная, а страшная. Мы привыкаем к вещам, которые недопустимы. Произнося „они столько сидеть не будут“, мы будто снимаем с себя ответственность. Хлопаем себя по плечу и успокаиваем:„Не переживай, они столько сидеть не будут“. И ведь такое ощущение, что тем, кто эту фразу произносит, в моменте не так важно, что будет на самом деле, сколько просидят эти люди. Важно скинуть с себя груз. Прямо сейчас. „10 лет – не так страшно, столько они не просидят“.
И мне кажется, это самое опасное. Этакое убаюкивающее чувство позитивной предопределенности, „не просидят“. Только чтобы это произошло, нужно продолжать бороться. А зачем бороться, если и так все „совершенно точно будет хорошо“? Но когда? И каким образом? Прилетит волшебник, произнесет заклинание и сегодняшняя Беларусь, которая полна боли и кошмара, станет Новой прекрасной Беларусью, где на деревьях растут деньги и все друг другу братья и сестры? Если мы не продолжим бороться, позволим произойти деформации нашего сознания, то никакой Новой Беларуси мы никогда не увидим.
Следующие выборы будут также фальсифицированы, за 5-10 лет вырастут преемники Лукашенко и всё опять повторится. Признаем честно, сегодня протесты практически подавлены, кто не сел в тюрьму, делает всё возможное, чтобы уехать из страны в эмиграцию. Вернутся ли эти люди в страну? Об этом нельзя говорить уверенно.
Кто будет делать Новую Беларусь, если в стране не останется пассионарных людей? Лукашенко проводит сейчас в стране бесчеловечный эксперимент над народом. Но если в 1967 году Мартин Селигман мог издеваться над собаками, заставляя привыкнуть к неизбежности, то в 2021 году выученная беспомощность (learned helplessness), выработка условных рефлексов у людей, это однозначно преступление против человечества. Люди сами должны принимать решения, касающиеся их жизни, иметь право выбора и чувствовать свою компетентность.
