Свобода печати в России: Когда критика становится опасной
В России большинство людей молчат о войне в Украине, даже если выступают против нее. Потому что за публичную критику предусмотрены большие тюремные сроки.
ак получилось, что то, что пишу сейчас, нельзя публично писать у меня на Родине. Нельзя не то что критиковать действия армии и российской власти в Украине, нельзя даже просто задавать вопросы или выражать сочувствие погибшим. Для того, чтобы не допустить любой попытки публично выразить свое мнение, российский парламент принимает один закон за другим. Теперь за критику армии или её действий могут назначить либо крупный штраф, либо просто посадить на срок до 15 лет. За убийство, кстати, в России, дают меньше.
Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.
Потому что этими законами заткнули рты всем несогласным, может создастся впечатление, что подавляющее большинство поддерживает войну. Людей загнали в рамки, что даже в ходе дискуссий противники войны заведомо проигрывают любые публичные споры. Просто потому, что за приведенные ими аргументы они могут оказаться в тюрьме.
Поэтому в России невозможны антивоенные протесты, какие были, например, в Америке во время войны во Вьетнаме: для того, чтобы организовать массовый митинг или шествие, нужна как минимум, координация. А её давят в самом начале.
К административной и уголовной ответственности только за прошлый год привлекли более 15 тысяч человек. Только за то, что они высказывались против войны. Это и политические деятели, и обычные граждане, несогласные с происходящим вокруг.
Журналист живет в Северной Осетии.
При этом, на межличностном уровне разговоры всегда крутятся вокруг войны. И такого единства в этом вопросе, как демонстрируют по телевизору, нет. Уже давно никто не жалуется на санкции, к ним привыкли. Речь идет только о том, правильно ли ради каких-то призрачных идей убивать людей.
Здесь вы можете подписаться на нас в Telegram, это бесплатно.
Скажем, недавнее видео, на котором обезглавливают пленного украинского солдата потрясло всех и заставило даже самых оголтелых пропагандистов хотя ты признать, что военные преступления совершаются и российскими солдатами. Хотя, один из самых ярых z-журналистов Антон Красовский выступил с заявлением, что нельзя стыдиться происходящего на видео, потому что это, цитата, „сделано, чтобы мы испытали моральное унижение“.
Я не знаю ни одного человека в своем окружении, кто бы одобрил или хотя бы нейтрально отнесся к истории с тем пленным. И даже люди, поддерживающие войну в приватных разговорах хотят, чтобы преступники были найдены и наказаны.
Но вот говорить об этом открыто сейчас опасно. Это могут посчитать „дискредитацией армии“ и возбудить уголовное или административное дело. Поэтому все молчат.
Или пишут в немецкие газеты.
taz lesen kann jede:r
Als Genossenschaft gehören wir unseren Leser:innen. Und unser Journalismus ist nicht nur 100 % konzernfrei, sondern auch kostenfrei zugänglich. Texte, die es nicht allen recht machen und Stimmen, die man woanders nicht hört – immer aus Überzeugung und hier auf taz.de ohne Paywall. Unsere Leser:innen müssen nichts bezahlen, wissen aber, dass guter, kritischer Journalismus nicht aus dem Nichts entsteht. Dafür sind wir sehr dankbar. Damit wir auch morgen noch unseren Journalismus machen können, brauchen wir mehr Unterstützung. Unser nächstes Ziel: 40.000 – und mit Ihrer Beteiligung können wir es schaffen. Setzen Sie ein Zeichen für die taz und für die Zukunft unseres Journalismus. Mit nur 5,- Euro sind Sie dabei! Jetzt unterstützen
meistkommentiert
Anschlag in Magdeburg
„Eine Schockstarre, die bis jetzt anhält“
Nach dem Anschlag in Magdeburg
Rechtsextreme instrumentalisieren Gedenken
Exklusiv: RAF-Verdächtiger Garweg
Meldung aus dem Untergrund
Wirbel um KI von Apple
BBC kritisiert „Apple Intelligence“
Russische Männer auf TikTok
Bloß nicht zum Vorbild nehmen
Bundestagswahl am 23. Februar
An der Wählerschaft vorbei