Чернобыль: 30 лет спустя: О Чернобыле – позитивно!

Официальный Минск предлагает льготы при перезде на заражённые территории. Количество больных раком стремительно растёт.

„Селфи“ на фоне строящейся АЭС в белорусском Астравце Foto: Василий Федосенко

Я до сих пор верю в то, что бабушка тогда меня спасла. Мне было три месяца, когда произошёл взрыв в Чернобыле. Всё, что тогда происходило, я узнала уже позже по рассказам родителей. Минск, солнце, нереально теплая погода. Родители собирают меня на прогулку. Специально взяли на работе отгулы – не пропадать же такому почти летнему дню. Позже они узнают, что это был третий день, как произошёл взрыв на ЧАЭС. Звонит бабушка. Она работала начальником планового отдела на заводе имени Ленина. Официально завод производил бытовую технику. Неофициально – оптические приборы для военных, немного электроники.

„Закройте окна, двери, на улицу не выходите. Не знаю, что произошло, но у нас тут все приборы зашкалило. В Минске радиация“, почти кричала по телефону бабушка.

Когда училась в школе, каждый год нам назначали медосмотры. Называли нас „чернобыльскими“ – потому что рождены были в год, когда произошёл взрыв. На осмотры выделялся целый день – нас даже снимали с уроков. Анализы, проверка зрения, слуха, позвоночника, флюорография… Все боялись только одного кабинета – где делают УЗИ щитовидной железы. Помню слёзы одноклассницы, которой сказали: расширены узлы, придёте на дополнительное обследование.

Радиацией пугали. Не особенно объясняя, что те же увеличенные узлы можно вылечить, это не смертельно. Один раз всю школу сняли с уроков и повели в Академию наук. Учёные разработали какой-то прибор, который был способен быстро измерить уровень радиации в организме человека. С собой я прихватила брата и бабушку. Оказалось, что у меня, рождённой в год Чернобыля, был самый низкий уровень радиации. Самый высокий оказался у бабушки.

„Наверное, на заводе подхватила“, недоумевала бабушка. Нам не объясняли, почему так. И чем это грозит. Дали цифру и отпустили. Лет через 10 бабушка умерла. От рака…

Помню, в школе нам устроили лекцию. Это был папа одной из учениц. Он был ликвидатором на ЧАЭС. Рассказывал, как их отпаивали йодом и красным вином, как они отселяли загрязнённые регионы. „Вот видите, дети. Радиация страшна, но и с ней можно жить“, подбадривала учительница. Через месяц мы узнаем, что этот мужчина умер…

Грибы и ягоды – заражены

В 2011 году в Беларуси вышел большой и скучный документ по новому плану – как справляться с последствиями чернобыльской катастрофы. В задачах плана сказано: „сформировать позитивное отношение к пострадавшим районам со стороны населения незагрязнённых территорий Беларуси и мирового сообщества“. О Чернобыле в последние годы в Беларуси не принято говорить с высоких трибун с каким-то трагизмом. Грубо говоря, власти в день очередной годовщины скорее проведут концерт, чем минуту молчания.

Каждый год правительство принимает новый документ, по которому очередная территория становится якобы чистой: на ней можно жить, возделывать землю, пить воду из колодцев. У многих это не укладывается в голове. Ведь периоды полураспада у радиоактивных элементов – это десятки, сотни лет. А прошло всего 30 лет после взрыва…

Чернобыль: 30 лет спустя

Этот текст - часть специального приложения taz, посвящённого 30-ой годовщине катастрофы на Чернобыльской АЭС. Молодые журналисты из Украины, Беларуси и Германии - участники семинара фонда "taz Panter" - делятся своими размышлениями и личным опытом на тему Чернобыля.

В 2015 году президент Беларуси Александр Лукашенко подписал указ о том, что в семь районов Могилёвской области (одна из зараженных областей) надо привлечь больше людей. В Климовичский, Костюковичский, Краснопольский, Кричевский, Славгородский, Хотимский и Чериковский районы должны потянуться люди. Например, за низким подоходным налогом и льготным кредитом на строительство жилья! Но получая эти блага, вы подписываете своеобразный договор: не уезжать из района как минимум 10 лет и работать на местном предприятии как минимум 5 лет. И никто не говорит, что, к примеру, грибы и ягоды в лесах этих районах вы никогда не сможете продать на рынке – они будут заражены радиацией.

„Я работала по пострадавшим районам и знаю точно, что государство туда денег вложило много. Сложно сказать, сколько там еще загрязнённых территорий. Как-то на круглом столе выступала учительница из деревни, которая по документам уже не числится пострадавшей. Но они со школьниками делали замеры воды. Было превышение“, говорит Ольга, бывшая сотрудница Департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Государство не признает связь Чернобыля и онкологии

В официальной статистике информация про онкологические заболевания размазана на сотни страниц. Например, пишут, что в прошлом году было столько-то заболеваний костей, кожи, мягких тканей. А ведь среди этих болезней явно был и рак. Неспроста же, попасть в онкоцентр в Беларуси стоит и денег, и связей.

Если внимательно читать сотни страниц официальной статистики, то можно, к примеру, узнать, что с каждым годом в Беларуси растёт число злокачественных новообразований, которые впервые обнаруживают у пациентов. Например, за 2013 год у белорусских онкологов появилось ещё 44 тысячи пациентов. Всего на учёте состояло 250 тысяч человек.

В последние 10 лет в Норовлянском районе (зона, которая сильно подвержена радиации) начало увеличиваться количество детей с заболеваниями щитовидной железы. Врачи недоумевают: такого не может быть. Ведь радиоактивный йод, который и дает подобные проблемы, полностью распался в первые месяцы после взрыва. Оказалось, что родители этих детей были маленькими, когда произошел взрыв на Чернобыле. Это они получили дозу радиации, которую и передали уже своим детям. При этом про связь радиации и раковых заболеваний врачи говорят исключительно в отношении щитовидной железы. При других онкологических заболеваниях предпочитают пенять на алкоголь, курение, стрессы.

Зачем государство делает чернобыльскую тему позитивной? Во-первых, освоение грязных территорий выгодно экономически: туда придут люди, будут платить налоги. Во-вторых, в Беларуси строится новая атомная электростанция. И в 2018 году запустят первый из двух реакторов. Кредиты на строительство даёт Россия, сама станция спроектирована Росатомом, а площадка находится всего в нескольких километрах от Литвы. Литовское правительство уже не раз выражало недовольство, что Беларусь не допускает европейских экспертов на стройку АЭС. Но Беларусь игнорирует эти заявления. Для белорусского правительства главное, чтобы местное население позитивно относилось к атомной энергии. По последним государственным опросам, за новую АЭС высказались более 70% белорусов.