Чернобыль: 30 лет спустя: Двойная жизнь „мини-государства“

Ежегодно в зону отчуждения приезжают тысячи туристов из Украины и со всего мира. Нелегалов, сталкеров и мародёров не считает никто.

С дозиметром по Чернобыльской зоне отчуждения Foto: Женя Педин

Воскресенье. Полвосьмого утра. Возле микроавтобусов со знаками радиационной опасности на лобовом стекле – полусонные люди со стаканчиками кофе. Это туристы. Весь день они проведут в чернобыльской зоне отчуждения.

В дороге гид объявляет: „Через 20 минут остановимся на заправке. Там будет последний на маршруте цивилизованный туалет.“

Первые компании по продаже чернобыльских туров появились на рубеже 90-х и 2000-х годов. Они не только организуют поездки, но и берут на себя бюрократию: для визита в зону необходимо разрешение государства. Оно платное. С услугами компаний однодневные туры для украинцев сейчас стоят от 30 долларов, для иностранцев – около 100.

Сергей Мирный заведует экскурсионным отделом в одной из таких частных компаний – „Чернобыль Тур“. Летом 1986-го на месте катастрофы он был командиром взвода радиационной разведки.

Сейчас по местам, где замерял радиационный фон 30 лет назад, Сергей водит туристов. Говорит – на туристических маршрутах безопасно. За день в зоне посетитель получает примерно такое же облучение, как за час полёта в самолете. Но надо соблюдать правила. В 10-километровой зоне вокруг ЧАЭС нельзя ходить по траве, обочинам и грунту (там оседают радиоактивные элементы), курить.

Поездка в зону меняет людей

За прошлый год только его компания свозила в зону 3500 человек. Всего там побывали около 17 тысяч легальных визитёров. Туристов же нелегалов, которые пролазят через ограждение и предпочитают ходить по нетуристическим маршрутам, не считает никто. Сергей Мирный уверен: поездка в зону меняет людей.

„Они видят десятки тысяч покинутых человеческих жилищ, 50-тысячный город (Припять, город-спутник Чернобыльской АЭС – ред.), который выселен за три часа, и вот он стоит. Основная масса наших клиентов – городские жители. И хочешь не хочешь – ты примериваешь это на себя. У многих людей на первом месте работа, карьера, дом. И вот они видят, что и работа, и карьера, и дом, который на эти деньги построен, вот, раз – и брошен тут же. И они вдруг начинают понимать, что дом – это большая ценность, и люди, с которыми ты в этом доме живешь“, – говорит Сергей Мирный.

Чернобыль: 30 лет спустя

Этот текст - часть специального приложения taz, посвящённого 30-ой годовщине катастрофы на Чернобыльской АЭС. Молодые журналисты из Украины, Беларуси и Германии - участники семинара фонда "taz Panter" - делятся своими размышлениями и личным опытом на тему Чернобыля.

Из Киева до въезда в зону отчуждения – около полутора часов. На пропускном пункте застреваем почти на час: очередь туристов.

Зону отчуждения часто называют государством в государстве. Здесь своя „граница“ с колючей проволокой, отдел полиции, свои правила. В центре города Чернобыль сохранился памятник Ленину – для Украины это редкость.

Но даже туристический, согласованный с властями маршрут открывает двойную жизнь „микрогосударства“. С одной стороны, это парадные объекты – атомная электростанция, мемориалы, возле старого саркофага над разрушенным энергоблоком строится новый – самое большое арочное сооружение в мире. На каждое 26 апреля сюда едут официальные делегации, в этом году ожидается и украинский президент.

Тёмная сторона зоны

Тёмная сторона зоны – это мародёрство, которое длится здесь уже тридцать лет. В селе Залесье гид показывает дом, где ещё пять месяцев назад жила самовольно вернувшаяся пенсионерка. В огороде ещё растут цветы, которые садила пожилая хозяйка. Но дом после её смерти уже перевёрнут – работа мародёров.

Некогда сверхсекретный объект – комплекс антенн Дуга-1 в военном городке Чернобыль-2. С помощью него СССР хотел отслеживать пуски баллистических ракет с территории США. Сейчас по 146-метровому сооружению спокойно лазят туристы. Возле радара в кучу свалены детские кровати из бывшего детсада – хотя комплекс и территория возле него охраняется.

В двух километрах от Чернобыльской АЭС находится Припять – город, основанный во время строительства Чернобыльской АЭС. Гид рассказывает: после эвакуации жителей мародёры выкидывали из окон домов чугунные ванны. Груды металлолома на улице и сейчас. Заглядывая в дома, туристка Наталья восклицает: „Сколько тут бегало раньше счастливых детских ножек…“

Но удивляют уже не масштабы грабежей, а то, что в зоне ещё что-то осталось. Например, возле одной многоэтажки в Припяти – ржавый автомобиль ликвидаторов. А в бывшем парке аттракционов, который власти собирались открыть 1 мая 1986 года – колесо обозрения и полуразрушенные карусели.

Туристка Анастасия приехала на экскурсию из Беларуси. Девушка рассказывает – на белорусскую часть зоны отчуждения никого не пускают. Говорит о том, что поразило её больше всего: „Детский сад в селе Копачи. Там куклы. Мне кажется, это уже скорее бутафория, для фотосессий. Но все равно пробирает“.

„А он есть, этот сервис?“

На вопрос о сервисе в чернобыльской зоне Анастасия искренне удивляется: „А он есть, этот сервис?“

Зарабатывая на туризме в чернобыльскую зону почти 15 лет, украинские госорганы не создали здесь никаких условий. Туалет на въезде в зону – сельская деревянная будка. В столовой ЧАЭС, где кормят туристов, меню не меняется годами. На сервис в отелях визитёры пишут жалобы на форумах.

О туризме и мародёрстве корреспондент taz хотел расспросить главу Госагентства по управлению зоной отчуждения Виталия Петрука, но тот не нашёл времени для беседы.

Именно отсутствием всяких условий привлекает зона отчуждения 28-летнего Кирилла Степанца. Кирилл – сталкер. Так называют тех, кто в зону проникает нелегально. Кирилл ходил в нелегальные походы 60 раз и даже написал об этом книгу. Говорит: ему интересны заброшенные дома, покинутые территории. „Там еще красивая полесская природа. Необъятные болота, сосновые леса. Я сам вырос в сосновом лесу на окраине Киева, для меня это знаково. Живности много“, рассказывает Кирилл.

„Живность“ мы видели своими глазами. Недалеко от КПП паслись лошади Пржевальского. По словам экскурсоводов, в лесах зоны отчуждения попадаются лисы, волки, медведи, рыси.

Сейчас большинство заброшенных сёл и город Припять – пространства, которые у человека отвоёвывает природа. Деревья растут на бывших улицах, на крышах зданий, заросло поле стадиона в Припяти. Напоминания о прошлой человеческой жизни уничтожают сами люди. Но в зоне вокруг ЧАЭС ещё есть, что посмотреть, кроме официальных объектов. И ощутить масштабы катастрофы – социальной и криминальной, а не только радиационной.