Политические эмигранты на Кавказе: Метафора на память

Наш азербайджанский автор живет среди русских эмигрантов. Она удивлена тем, как мало интереса они, и не только они, проявляют к другим авторитарным странам.

Foto: epa

ак получилось, что весь минувший год я прожила среди российских политэмигрантов в Тбилиси. В том числе, и под одной крышей – в съемной квартире с четырехметровыми потолками, хрустальной люстрой и пианино. Такая роскошь неизменно восхищала наших многочисленных гостей, тоже эмигрантов. Некоторые приходил на один вечер, другие задерживались, пока не найдут постоянное пристанище.

Krieg und Frieden – ein Tagebuch

Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.

Поначалу все это было мне очень интересно: куча новых людей, их истории, разговоры о политике.

Потом стало утомлять.

А потом появилось ощущение, что я тут лишняя.

Nika Musavi

Журналист и писатель из Азербайджана. На данный момент живет в Грузии.

Я хорошо понимаю этих людей – ведь я сама эмигрантка из авторитарной страны (из Азербайджана) со сложной политической ситуацией. Но почти никто из моих новых знакомых ничего не знал о ситуации в моей стране. И обо мне самой ничего не знал и не спрашивал. Они жили в слишком плотном пузыре и были слишком поглощены собой, уверены в уникальности и важности того, что с ними происходит. И порой мне казалось, что, ожидая внимания и сочувствия к себе, они при этом считают проблемы политэмигрантов из других стран чем-то незначительным.

taz по-русски

Здесь вы можете подписаться на нас в Telegram, это бесплатно.

Большинство мировых медиа тоже эксплуатирую тему миграции из России. Другие политэмигранты никому не интересны – ведь их страны не такие большие и страшные, как Россия. А Евросоюз отказывается от российского газа и ужасается путинским репрессиями, но при этом спокойно договаривается о поставках газа с Алиевым, делая вид, что не замечает репрессий в Азербайджане.

Я пишу все это и мне стыдно. Будто ревнивую истерику закатила. Будто злословлю за спинами всех тех, с кем провела минувший год. Тех, чьи имена и лица я вскоре забуду, а они забудут меня. Но некоторые все же запомнятся. Например, Денис – сорокапятилетний художник-акционист с глазами любознательного подростка.

Денис был одним из немногих встреченных мною российских эмигрантов, который не вел себя как российский эмигрант. В нем не было ни пафоса, ни драматизма, он мало говорил о себе и почти всегда в ироническом ключе. Хотя в русскоязычной Википедии ему посвящена длиннющая статья. Всегда дружелюбный и безмятежный, он держался особняком, немного в стороне от прочей эмигрантской тусовки.

Он прожил у нас месяца два, пока получал гуманитарную визу во Францию. По утрам стоял на голове. Снимал видео-дневник. Полушутя сетовал, что в России был татарином, а во Франции будет „русским“. И рисовал настольную игру-квест в виде стилизованной географической карты.

Перед отъездом в Париж Денис устроил прощальную вечеринку. И, подняв бокал томатного сока, сказал:

„Не знаю, как будет дальше, но я рад, что получил новую фишку и перехожу на следующий уровень“.

Мне не близка игровая терминология. Но тут я залюбовалась столь простой и емкой метафорой для стремления к переменам, для движения вперед по своему жизненному маршруту… Для чувства, знакомого, наверно, каждому эмигранту. И я оставила эту метафору себе на память.