Повседневная жизнь на войне: Киев, моя собака и я
Незадолго до начала войны наш автор заводит собаку. Это требует много работы. Но он оказывает психическую помощь во время воздушных налетов.
In einem Vorort von Kiew Foto: Rodrigo Abd/ap
— „Здравствуйте, я мать пленного военного, вы наша последняя надежда помогите его вернуть“, – так начинается большинство моих рабочих сообщений с 24 февраля. Звонки и письма поступают и днем и ночью. Их более 500 все они как бы от дальних родственников. Это изнашивает сердце как подошву – по кусочку. Как общаться с теми, кто потерял самое дорогое. Как слушать истории вышедших из плена украинцев и не плакать потом час. Я не знаю. Такому не учат в университете.
Die taz glaubt an das Recht auf Information. Damit möglichst viele Menschen von den Auswirkungen des Kriegs in der Ukraine lesen können, veröffentlich sie die Texte der Kolumne „Krieg und Frieden“ auch auf Russisch. Hier finden sie die Kolumne auf Deutsch.
На момент полномасштабного вторжения я всего полгода работала в серьезной журналистике. Окончила магистратуру. Несмотря на напряженность и висящую в воздухе войну, я не сильно в нее верила. Более того, я была уверена – войны не будет. Поэтому исполнила мечту детства и наконец-то завела собаку – спаниеля Дину.
— Так и знал, не надо было ее брать, но сейчас что поделаешь, – сказал мне папа, когда в Киев прилетели первые ракеты.
Сейчас, я знаю, если бы не собака, и не рутина вокруг нее, возможно, я бы не выдержала все события после 24 февраля. Вы когда-нибудь везли собаку на прививку под звуки артобстрела за городом? Возможно, вы убирали за собакой, когда над головой ПВО сбивает ракету? Или возможно вы искали хоть какой-то корм для вашего любимца неделю повсюду и находили последние 15 килограммов у очень подозрительного мужчины в гараже, на окраине города? Вы когда-нибудь придумывали, что скажете военным если вашей собаке нужно будет в туалет после комендантского часа? – Скажу, ее тошнит, – думаю я каждый раз.
Я взяла Дину за 4 дня до войны и забыла что такое сон. Сначала – Дина просыпалась 8-м раз за ночь и скулила. А потом еще месяц я спала по два часа в день, потому что армия РФ шагала по Украине убивала детей, женщин, животных, захватывала людей в плен. И я должна была делать то, что умею – была журналистом.
Здесь вы можете подписаться на нас в Telegram, это бесплатно.
А на фоне до сих пор шла жизнь. Я осталась в Киеве, смотрела, как он за неделю превращается в крепость. Тревожные люди сидели в бомбоубежищах, искали банкоматы лекарства, тихонечко гуляли по центру города, замирали посреди улицы листая новости. И если не говорили о войне словами, то говорили глазами.
Сейчас большинство вернулось. Люди снова говорят о планах на неделю, о школах, об экзаменах, ищут работу, жилье. Всех, кто остался в городе, автоматически узнаешь по спокойствию. Мы были здесь с самого начала, мы знаем все волонтерские центры, рабочие аптеки, и где пекут хлеб, если город внезапно окажется в осаде. Приехавших, когда в городе стало спокойно узнаешь по спорам, по нервной привычке оглядываться после каждой воздушной тревоги, по упакованным вещам в коридоре.
Да, сейчас в городе спокойно. Но война продолжается. Я все еще выгуливаю собаку под сирены. Мы до сих пор боимся громких звуков.
