В заключении в Беларуси: Письмо из тюрьмы
Журналист пишет о повседневной жизни. И чего не хватает. Янка Беларус рассказывает о жизни в Минске в эти тревожные времена. Эпизод 75.
2 2 декабря 2020 года в Пресс-клуб – площадку, которая объединяет журналистов, и предоставляет для них образовательные возможности и нетворкинг, пришли представители силовых структур с проверкой „по фактам нарушений налогового законодательства“. И его создательница, медиаменеджер Юлия Слуцкая вместе с 4 коллегами оказались за решеткой, где остаются по сегодняшний день.
Журналистов подозревают в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере, но, откровенно говоря, это больше похоже на преследование за профессиональную деятельность. В Пресс-клубе выступали известные аналитики, журналисты-расследователи, также проводился мониторинг и анализ фейков и примеров пропаганды в государственных СМИ.
Die Notizen in deutscher Sprache finden sie hier.
Юлия, которая в журналистике с 1994 года, пишет из следственного изолятора письма дочери, которые та публикует в социальных сетях. Очень странно узнавать о распорядке дня и „тюремных лайфхаках“, которые изобретают люди, попавшие в эти ужасные обстоятельства. Но раз уж мы живем в антиутопии, когда каждый может оказаться за решеткой, то такой „взгляд изнутри“ уже не кажется не полезным или абсурдным.
„Опишу тебе мои странные дни. В 6.00 громко звучит короткая сирена, и включается верхний свет. Уже в 6.05 через кормушку подаются миски с кашей. Чаще всего я беру пустую миску, и завариваю там каши, которые ты мне передала. Нужно торопиться, так как в 6.50 миски и ложки заберут. На день останется только кружка. Она такая же алюминиевая, как миски и ложка, и без ручки. Спасибо за шариковую ручку, что ты передала, если достать стержень – хорошая трубочка. Через нее можно пить, чтобы не обжигать губы о кружку.
45 лет. Журналист-фрилансер.С рождения живёт и работает в Минске. Коротко про себя говорит: „Моя жизнь очень хорошая. Мне всё очень интересно наблюдать, слушать, чувствовать, трогать и нюхать“. Писать старается на темы, которые бросают вызов.
Потому что жидкость в алюминиевой кружке без ручки остывает быстрее, чем края кружки. Очень легко обжечься! Главное, потом эту ручку обратно собрать, иначе заберут во время проверки. Медицинская маска – отличный чехол для этой кружки. Завязал резиночки – и кружку можно держать в руках. Опять таки главное – не забыть снять. Спичечный коробок – ложка для того, чтобы насыпать кофе и сахар. Растворимую кашу можно заварить в мыльнице, а есть её – футляром от зубной щетки (из одного футляра получается целых две ложки).
В 8 утра проверка. До этого времени нужно успеть поесть, помыться, переодеться и привести себя в порядок. Это не просто, потому что тоже самое делают еще 7 человек. Пространство очень тесное, и в нашем распоряжении одна раковина и один туалет. Поэтому тут очень важно, чтобы все действовали слаженно. Мы научились.
Дальше, до 13.00 в будние дни могут водить в кабинеты – к адвокатам или следователям. Иногда водят на прогулку. Это совсем не похоже на прогулки в тюрьмах в американских фильмах. Каждую камеру выводят в отдельный маленький бетонный дворик-колодец. Видно только небо вверху и колючая проволока. Там совсем нет места для того, чтобы подвигаться или побегать. И когда идет дождь – в этих бетонных колодцах действительно сыро. Но я все равно гуляла бы каждый день, будь моя воля.
С утра до вечера здесь включен телевизор, официальный, конечно. На своей шкуре почувствовала то, что и так хорошо знала: не имея информации из других источников совершенно невозможно представить себе, что же происходит на самом деле. Кажется, что вокруг тишь да благодать, и только нас изолировали, как вредных для этой благодати субъектов.
Тюремный персонал – в целом, это не звери, а люди, у которых такая работа. И среди них есть даже симпатичные и доброжелательные. Таких процентов 10. Есть „собаки“ – их тоже 10 процентов. Остальные 80 процентов – просто люди.
Напишу о том, чего мне очень не хватает. И это не об очевидных вещах. Например, нет возможности посмотреть вдаль, и увидеть горизонт. Передо мной все время стены-лица-нары. Немного спасают фотографии – я все время их рассматриваю. И открытки с папиными картинами – я их повесила прямо над собой. Они мне заменяют вид из окна. Еще очень не хватает звуков. Таких, как шум дождя, скрип снега. Не хватает пения птиц. Вокруг только голоса. Их слишком много, и они слишком громкие. И слишком близко.
Не хватает запахов. Свежих и ярких, вызывающих воспоминания. Помнишь, ты передала пончо? Оно еще долго пахло твоими духами и тобой. Какая это была роскошь! А в последней передаче ты передала мне крем для рук. Он пахнет духами, и я пользуюсь им как духами – мажу за ушами и запястья.
Звуки, запахи, касания, горизонт – это все неотъемлемые части свободы“.
taz lesen kann jede:r
Als Genossenschaft gehören wir unseren Leser:innen. Und unser Journalismus ist nicht nur 100 % konzernfrei, sondern auch kostenfrei zugänglich. Texte, die es nicht allen recht machen und Stimmen, die man woanders nicht hört – immer aus Überzeugung und hier auf taz.de ohne Paywall. Unsere Leser:innen müssen nichts bezahlen, wissen aber, dass guter, kritischer Journalismus nicht aus dem Nichts entsteht. Dafür sind wir sehr dankbar. Damit wir auch morgen noch unseren Journalismus machen können, brauchen wir mehr Unterstützung. Unser nächstes Ziel: 40.000 – und mit Ihrer Beteiligung können wir es schaffen. Setzen Sie ein Zeichen für die taz und für die Zukunft unseres Journalismus. Mit nur 5,- Euro sind Sie dabei! Jetzt unterstützen
Starten Sie jetzt eine spannende Diskussion!