В заключении в Беларуси: Письмо из тюрьмы
Журналист пишет о повседневной жизни. И чего не хватает. Янка Беларус рассказывает о жизни в Минске в эти тревожные времена. Эпизод 75.
Foto: Press Club Belarus
22 декабря 2020 года в Пресс-клуб – площадку, которая объединяет журналистов, и предоставляет для них образовательные возможности и нетворкинг, пришли представители силовых структур с проверкой „по фактам нарушений налогового законодательства“. И его создательница, медиаменеджер Юлия Слуцкая вместе с 4 коллегами оказались за решеткой, где остаются по сегодняшний день.
Журналистов подозревают в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере, но, откровенно говоря, это больше похоже на преследование за профессиональную деятельность. В Пресс-клубе выступали известные аналитики, журналисты-расследователи, также проводился мониторинг и анализ фейков и примеров пропаганды в государственных СМИ.
Die Notizen in deutscher Sprache finden sie hier.
Юлия, которая в журналистике с 1994 года, пишет из следственного изолятора письма дочери, которые та публикует в социальных сетях. Очень странно узнавать о распорядке дня и „тюремных лайфхаках“, которые изобретают люди, попавшие в эти ужасные обстоятельства. Но раз уж мы живем в антиутопии, когда каждый может оказаться за решеткой, то такой „взгляд изнутри“ уже не кажется не полезным или абсурдным.
„Опишу тебе мои странные дни. В 6.00 громко звучит короткая сирена, и включается верхний свет. Уже в 6.05 через кормушку подаются миски с кашей. Чаще всего я беру пустую миску, и завариваю там каши, которые ты мне передала. Нужно торопиться, так как в 6.50 миски и ложки заберут. На день останется только кружка. Она такая же алюминиевая, как миски и ложка, и без ручки. Спасибо за шариковую ручку, что ты передала, если достать стержень – хорошая трубочка. Через нее можно пить, чтобы не обжигать губы о кружку.
Потому что жидкость в алюминиевой кружке без ручки остывает быстрее, чем края кружки. Очень легко обжечься! Главное, потом эту ручку обратно собрать, иначе заберут во время проверки. Медицинская маска – отличный чехол для этой кружки. Завязал резиночки – и кружку можно держать в руках. Опять таки главное – не забыть снять. Спичечный коробок – ложка для того, чтобы насыпать кофе и сахар. Растворимую кашу можно заварить в мыльнице, а есть её – футляром от зубной щетки (из одного футляра получается целых две ложки).
В 8 утра проверка. До этого времени нужно успеть поесть, помыться, переодеться и привести себя в порядок. Это не просто, потому что тоже самое делают еще 7 человек. Пространство очень тесное, и в нашем распоряжении одна раковина и один туалет. Поэтому тут очень важно, чтобы все действовали слаженно. Мы научились.
Дальше, до 13.00 в будние дни могут водить в кабинеты – к адвокатам или следователям. Иногда водят на прогулку. Это совсем не похоже на прогулки в тюрьмах в американских фильмах. Каждую камеру выводят в отдельный маленький бетонный дворик-колодец. Видно только небо вверху и колючая проволока. Там совсем нет места для того, чтобы подвигаться или побегать. И когда идет дождь – в этих бетонных колодцах действительно сыро. Но я все равно гуляла бы каждый день, будь моя воля.
С утра до вечера здесь включен телевизор, официальный, конечно. На своей шкуре почувствовала то, что и так хорошо знала: не имея информации из других источников совершенно невозможно представить себе, что же происходит на самом деле. Кажется, что вокруг тишь да благодать, и только нас изолировали, как вредных для этой благодати субъектов.
Тюремный персонал – в целом, это не звери, а люди, у которых такая работа. И среди них есть даже симпатичные и доброжелательные. Таких процентов 10. Есть „собаки“ – их тоже 10 процентов. Остальные 80 процентов – просто люди.
Напишу о том, чего мне очень не хватает. И это не об очевидных вещах. Например, нет возможности посмотреть вдаль, и увидеть горизонт. Передо мной все время стены-лица-нары. Немного спасают фотографии – я все время их рассматриваю. И открытки с папиными картинами – я их повесила прямо над собой. Они мне заменяют вид из окна. Еще очень не хватает звуков. Таких, как шум дождя, скрип снега. Не хватает пения птиц. Вокруг только голоса. Их слишком много, и они слишком громкие. И слишком близко.
Не хватает запахов. Свежих и ярких, вызывающих воспоминания. Помнишь, ты передала пончо? Оно еще долго пахло твоими духами и тобой. Какая это была роскошь! А в последней передаче ты передала мне крем для рук. Он пахнет духами, и я пользуюсь им как духами – мажу за ушами и запястья.
Звуки, запахи, касания, горизонт – это все неотъемлемые части свободы“.
